|
Глава IX. ОЗЁРНЫЕ ЖИТЕЛИ
Плыть легче, чем идти, и всё же плавание на неуклюжем плоту утомляло наши путешественников. Всё время приходилось зорко следить за тем, чтобы плот не опрокинулся. Целые дни проводили мальчики с шестами в руках, то отталкивая плывшие навстречу коряги, то проворно причаливая к берегу, чтобы избежать опасностей встречи с каким-нибудь водяным животным, то снимая плот с мели и направляя его на середину реки. Наконец, на шестой день пути, обогнув крутой поворот, храбрые мореплаватели увидели вдали обширную голубую равнину, окружённую туманными горами.
Река, по словам дальнозоркого Крека, словно терялась в этой равнине.
Старейший объяснил детям, что голубая равнина - это большое озеро, отражающее ясное небо.
Крек по своей привычке собрался было засыпать старика вопросами. Но Рюг внезапно вмешался в разговор и помешал ему.
- Я слышу какой-то шум, - сказал большеухий. - Он доносится с правого берега, из-за леса. Не то топот стада оленей или лосей, не то стук камней. Прислушайся, Крек! Словно гигантские животные роют берег, или сыплются какие-то камни.
Крек, прислушавшись, сказал, что это ссыпают вместе груды камней.
- Говорите шёпотом, - сказал старик, - а ты, Гель, передай мне мешок, он у тебя под ногами. Камни, наверное кидают люди. Нам понадобится оружие, если придётся сражаться, и подарки, если мы вступим с ними в переговоры. Я надеюсь, что незнакомые люди, увидев мои сокровища, встретят нас приветливо.
Старик развязал жилу, стягивающую мешок. И в самом деле, вещи, хранившиеся в мешке, составляли по тем временам величайшую редкость. Старик недаром гордился ими. Тут были куски горного хрусталя, агата, мрамора и жёлтого янтаря, обточенные и просверленные; из них низались почётные ожерелья. Были тут и пёстрые раковины, попавшие из далёких стран, искусно сделанные наконечники стрел, куски красного мела для разрисовки лица, перламутровые шила, рыболовные крючки и иголки из слоновой кости.
Все эти сокровища старик собрал за свою долгую жизнь.
Дети рассматривали их, широко раскрыв глаза от удивления. Но им не пришлось долго любоваться драгоценностями. Надо было снова приниматься за шесты. Плот, подхваченный течением, быстро приближался как раз к тому месту, откуда раздавался шум, с каждой минутой становившийся всё сильнее и сильнее.
Старик спрашивал себя, не слишком ли неосторожно с их стороны продолжать спускаться по реке на плоту, не лучше ли им высадиться м укрыться под привычную сень береговых лесов, когда Крек, дотронувшись до его руки, прошептал:
- Старейший, нас заметили... Я вижу вдали, на самой середине реки, каких-то людей. Они плывут на древесных стволах и делают нам знаки. Вот они!
- Теперь поздно скрываться. Поплывём к ним навстречу, - ответил Старейший. С этими словами он встал, поддерживаемый Гелем, и, в свою очередь, принялся подавать знаки рукой.
Через несколько плот путников окружили четыре плавучие громады, - таких никогда не видел ни Крек, ни Старейший. Это были лодки, выдолбленные из цельных древесных стволов, заострённых по обоим концам. В этих ложках стояли люди и держали вёсла.
- Эти люди знают больше меня, но вид у них миролюбивый, - сказал Старейший, глядя с восхищением на незнакомцев и их лодки. - Быть может, они дадут нам приют. Надо постараться, чтобы нас хорошо приняли.
Он обратился к незнакомым людям с миролюбивой речью, а те смотрели на пришельцев скорее с любопытством, чем враждебно, и с видимым удивлением указывали друг другу на странный плот наших путешественников.
Гребцы в лодках, вероятно, не поняли речи старика; но приветливое выражение его лица, его спокойные миролюбивые жесты, ласковые переливы голоса несомненно убедили их, что почтенный старик и его молодые спутники не питают никаких враждебных замыслов.
Лодки вплотную приблизились к плоту. Обе стороны обменялись приветственными жестами и улыбками.
Крек с жадным любопытством разглядывал прибывших. По своей одежде и оружию люди в лодках были очень похожи на людей, спустившихся к озеру на плоту.
Пока длилась церемония первого знакомства, лодки и плот продолжали плыть вниз по реке и скоро очутились против пологого песчаного берега. Тут нашим путешественникам открылось никогда не виданное, странное зрелище.
Недалеко от берега, по склонам холма, сплошь покрытого галькой и гравием, двигались взад и вперёд вереницы людей. Одни наполняли камнями кожаные мешки, другие сносили эти мешки к берегу и высыпали камни в лодки.
Грохот ссыпаемых камней слышали издалека Крек и Рюг.
Плот и лодки направились к берегу и скоро причалили. На берегу, на вершине холма, в широкой выемке, Старейший и мальчики увидели скелет громадного животного.
Чудовищный скелет отчётливо вырисовывался на голубом небе; казалось, длинные побелевшие кости держатся какими-то невидимыми связками.
Громадные плоские рога, усаженные остриями и зубьями, торчали по обе стороны могучего черепа, высоко поднимая свои разветвления. По-видимому, это был олень или, даже, вернее, лось. Когда-то, очень давно, течение прибило его труп к береговой отмели; много лет подряд река заносила его песком и галькой Наконец река, прорыв себе более удобное русло, отошла в сторону. Труп остался погребенным в береговых холмах. Теперь люди, добывая песок и гальку, раскопали его могилу.
Старейший много раз в своей жизни охотился на лося и ел его мясо. Но такого громадного зверя он никогда не видывал; чудовищные останки этого свидетеля прошедших времен поразили его и мальчиков.
Между тем люди на холме продолжали свой тяжелый и непонятный для наших путников труд. Несколько человек отделились от толпы работавших и подошли к пришельцам.
По важной осанке, по уверенному виду, по украшениям волос, ожерельям и, наконец, по начальническим жезлам Старейший сразу признал в незнакомцах вождей племени и протянул к ним свои дары. Вожди милостиво, с достоинством улыбнулись, и между ними и стариком завязался длинный разговор при помощи знаков.
Старейший выразил желание найти для себя и своих юных спутников мирный приют в жилищах этого племени. Он поклялся, что они будут служить верой и правдой приютившим их людям. Быть может, со временем их примут в члены великой новой семьи, которую они нашли после длинного путешествия, такого опасного и тягостного.
Вожди не без труда поняли, что хотел сказать старик. Они смерили взглядом Геля, Рюга и Крека. Ловкие и смелые мальчики, видимо, понравились им. Они нуждались в сильных и смышленых работниках, чтобы закончить важную работу, начатую на берегу озера. И они согласились исполнить просьбу Старейшего.
Гель, Рюг и Крек почтительно склонились перед ними и принялись весело собирать гальку, не понимая еще, зачем и для чего они это делают.
Вожди сразу признали Старейшего равным себе человеком. Они усадили его рядом с собой и предложили в знак союза выпить вместе с ними речной воды, поданной в большой раковине.
Тем временем пироги нагрузили доверху. Все расселись по лодкам, путешественники снова поместились на своем плоту, и флотилия тронулась в путь к поселку туземцев.
Они вскоре достигли устья реки. Здесь началось озеро, безбрежная гладь воды... Старейший и мальчики были поражены величавым простором озера.
Но вот путешественники выплыли в озеро, и перед ними открылось еще более чудесное зрелище. Справа от устья реки, довольно далеко от берега, виднелось много хижин, крытых тростником и обмазанных глиной. Хижины стояли на широком помосте из древесных стволов. Крепкие сваи, прочно укрепленные в воде, поддерживали помост.
Вода была так прозрачна, что наши путники могли заметить на дне озера, у подножья каждой сваи, громадные кучи галек и гравия.
Тут только они поняли, зачем жители поселка привозили издалека груды щебня и песку.
Прямые стволы деревьев, грубо обтесанные, не могли, конечно, глубоко войти в каменистую почву озера, а "бабы", которыми теперь забивают сваи, тогда еще не были известны. Чтобы прочно укрепить сваи на дне озера, у их основания насыпали громадные кучи камней.
Старейший и трое юношей с изумлением смотрели на эти дома на воде, где отныне им было суждено жить.
- В этих тростниковых пещерах, - сказал Рюг, - можно отдыхать спокойно. Кроме птиц, змей и пожаров, здесь нечего бояться.
Гель и Крек согласились, что здесь жить было гораздо приятней, чем в пещере.
Но к радости Крека примешивалась доля печали. Ему недоставало матери и сестер, Маб и Он. Как бы хорошо было, думал он, если бы на помосте, где стояли хижины, он увидел бы их знакомые фигуры. Что-то они делали теперь? Не забыли ли они его?
Но все кругом было так ново, так необычно, что грусть Крека быстро прошла. И когда лодки остановились у места, где сваи засыпали гальками, Крек снова развеселился. Он хотел теперь одного: как можно скорее доказать, что он трудолюбив, мужествен, сметлив и будет полезен новой семье.
Между тем на помосте теснились обитатели деревни, с удивлением рассматривая плот с чужеземцами. Они приветливо встретили пришельцев. Молодежь, всегда любопытная, внимательно осматривала одежду и оружие нежданных гостей.
Дружба между молодежью заключается скоро, и, спустя несколько часов, братья и озерные мальчики так подружились, словно они с детства знали друг друга.
Гель-рыболов сразу же стал работать вместе с водолазами, они попеременно, поддерживали сваи в отвесном положении, пока их основание укрепляли камнями. Гель чудесно нырял и мог оставаться под водой очень долгое время.
Рюг присоединился к тем работникам, которые устанавливали сваи в воде, и очень быстро научился обтесывать и заострять концы древесных стволов с помощью длинного топора из шлифованного камня.
Старейший долго осматривал новые орудия. Эти полированные каменные топоры, наконечники копий и стрел были такими острыми, гладкими и красивыми. И, конечно, эти орудия были гораздо совершенней грубо обтесанных, кое-как оббитых орудий жителей пещеры. Старик радовался, что встретил племя, которое умеет строить такие чудесные дома и изготовлять такое прекрасное оружие.
Вечером, когда наши путешественники остались одни в новом жилище, большой и хорошо закрытой хижине. Старейший поделился с мальчиками своими впечатлениями.
- Дети мои, - сказал он, - я рад, что мы встретили людей, которые, я признаюсь в этом без стыда, знают куда больше, чем старейшины нашей пещеры и чем я сам. Учитесь у них. Вы молоды и скоро научитесь всему, что знают эти люди. Они изобрели много хороших вещей, и живется им в этой мирной стране гораздо легче, чем нам в наших лесах. А мне в мои годы уже трудно переучиваться, хотя мне нравится все, что я вижу здесь.
- Старейший, - сказал Крек, - я видел, как они просверливают в топорах дыру для крепких деревянных рукояток. Для этого нужны костяная палка, песок и вода. На топор они насыпают мелкий песок, поливают его водой, затем с силою надавливают на него костяной палочкой и начинают ее вращать. Все время они подсыпают песок и подливают воду. Сначала получается маленькая впадина, постепенно она становится все глубже и глубже и, наконец, превращается в дыру. Но как упорно и долго приходится им работать!
Старейший похвалил Крека за наблюдательность.
Первая ночь на озере прошла спокойно. С тех пор как путники оставили родную пещеру, впервые ни грозный рев животных, ни крики ночных животных не прерывали их сна. Тихий плеск воды о сваи, казалось, убаюкивал их.
На другой день путники проснулись бодрыми и веселыми. Выйдя на мостки, соединявшие деревню с берегом, они увидели, что обитатели хижин давно уже встали и принялись за работу. Женщины жарили рыбу и мясо на очагах. Эти очаги были сложены из плоских камней, скрепленных илом, который под влиянием жара обратился в камень.
Быть может, именно вид этого обожженного ила и внушил позднее первобытным людям мысль лепить из него сосуды наподобие плетушек из коры и обжигать их на огне.
Старейший объяснил детям, что благодаря камню и илу деревянный помост не может загореться.
- Признаюсь, - сказал он, - я все время боялся, как бы в поселке не вспыхнул пожар и не погубил хижин. Но чудесные очаги из камней и ила отлично предохраняют поселок от. пожара.
Внезапно громкие и хриплые звуки прервали этот разговор. Старейший быстро оглянулся: дети из поселка изо всех сил дудели в большие раковины. На их призыв работники, рассеянные по берегу и на пирогах, стали собираться к хижинам. Настал час еды. Через несколько минут все собрались вокруг очага, и среди глубокого молчания вожди начали раздавать пищу.
Некоторое время слышалось только шумное чавканье и изредка громкая икота.
С наслаждением уплетая маленьких мясистых рыбок с красными точками на спине, Крек вдруг заметил, скорей с изумлением, чем с испугом, неподалеку от очага двух зверьков с острыми ушами и длинным хвостом.
Зверьки сидели неподалеку от людей и жадно смотрели на мясо.
Животные, казалось, готовы были кинуться на людей, но никто не обращал на них внимания. Это удивило Крека; он тотчас встал, молча схватил свою палицу и собрался храбро напасть на зверьков. Но вождь племени догадался о намерении мальчика, сделал ему знак положить оружие и снова приняться за еду.
Вождь тут же кинул несколько костей животным, и те жадно накинулись на эту скудную подачку и ворча оспаривали ее друг у друга.
Старейший удивился не меньше Крека, но вождь объяснил им, что эти зверьки давно уже привыкли жить около людей.
Несколько лет тому назад, в холодное зимнее время, зверьки эти вышли из лесу и бродили возле лагеря. Должно быть, их мучил голод. Однажды кто-то бросил в них костью. Но зверьки не испугались, а подошли поближе и принялись глодать ее. Так продолжалось несколько дней подряд.
- Животные, - добавил начальник, - поняли, что их не убьют, что возле людей можно полакомиться костью, и остались здесь жить. Когда охотники преследуют оленя или какую-нибудь другую дичь, они бегут впереди и кружатся около добычи, подгоняя ее к охотникам. Поэтому мы не стали их убивать.
Старейший долго и с восхищением разглядывал зверьков, подружившихся с человеком. Он и не подозревал, что позже потомки этих зверей утратят дикий нрав и станут нашими верными помощниками и товарищами - собаками...
Покончив с едой, все улеглись спать. Но отдых длился недолго, вскоре все с новыми силами принялись за работу. Несколько охотников вместе с зверьками отправились в лес. С ними ушли Гель, Рюг и Крек. Оставшиеся принялись крепить сваи; женщины и дети скоблили шкуры, натирали их мокрым песком и жиром, чтобы сделать их мягкими и легкими.
Старейший и начальник поселка уселись возле очага и принялись изготовлять наконечники для стрел. Это были превосходные мастера. Из небольших кусочков кремня они выделывали тонкие и гладкие острия.
Стрелы с такими наконечниками могли тяжело поранить даже огромного лося и зубра.
Если вы будете в музее, остановитесь, около коллекции оружия каменного века и поглядите на нее внимательно.
Сколько терпения, упорства, мастерства надо было затратить, чтобы превратить кусок бесформенного камня в гладко отшлифованный тонкий наконечник стрелы или тяжелый молоток.
У первобытных мастеров не было ни наших инструментов, ни наших станков, и все же они умели изготовлять те совершенные вещи, которыми мы любуемся теперь.
В то время как оба старика работали на помосте свайного поселка, Крек бродил по лесной чаще. Вдруг он услышал звук, словно кто-то раскусывает орех; треск шел с верхушки дерева. Быть может, это щелкал орехи какой-нибудь грызун? Крек присел за высокие сухие папоротники, чтобы скрыться от глаз животного, и взглянул вверх.
Мальчик изумился, когда на верхушке дерева он увидел не грызуна, а ноги какого-то человеческого существа!
Крек бесшумно, словно змея, зарылся в траву и, чуть дыша, стал выжидать, поглядывая на верхушку дерева.
Существо, щелкавшее орехи, с увлечением продолжало свое занятие. Это, видимо, и помешало ему расслышать шелест травы, раздвигаемой Креком. Наконец, обобрав все орехи на дереве, человек решил спуститься на землю.
Он проделал это бесшумно и очень ловко; у подножия дерева он перевел дух и быстро скользнул в чащу.
Он так и не заметил, не почуял молодого охотника.
Но Крек успел его рассмотреть. Этот человек не походил ни на одного из жителей поселка, с которыми Крек успел познакомиться.
Лицо у него было волосатое, а шею охватывало ожерелье из когтей медведя.
Кто же был этот незнакомец?
Крек вздохнул свободно после ухода человека с ожерельем, он был доволен, что отделался так просто. В первую минуту Крек хотел бежать в поселок, но, подумав, решил сначала выяснить, куда направился незнакомый охотник.
Крек кинулся вслед за незнакомцем. Мальчик быстро настиг его и, припав к земле, пополз за ним так близко, что видел, как медленно поднималась трава, примятая его ногами.
Запах тины и водяных растений, сначала едва заметный, потом все более и более острый, возвестил Креку, что они приближаются к берегу озера. И он не ошибся. Скоро к шелесту листьев и ветвей присоединился и плеск воды. Между деревьями и растениями падали полосы света, они становились все ярче и ярче.
У опушки леса Крек остановился. Он увидел, что незнакомец, ничуть не скрываясь, смело прошел по пустынному отлогому берегу и направился в чащу высокого тростника, окаймлявшего озеро. Пока он шел по берегу, над тростником внезапно появились черноволосые головы.
Крек пересчитал их, или, вернее, поднял по пальцу на каждую голову (доисторические мальчики не умели считать), и увидел, что черноволосых было столько, сколько у него пальцев на двух руках да еще один палец на ноге.
Крек очень хорошо рассмотрел незнакомцев и теперь больше не сомневался: эти люди не были жителями поселка на воде.
Он решил поскорее предупредить своих товарищей: ведь притаившиеся в камышах люди могли быть врагами. Крек немедля пустился в обратный путь. Он бежал по лесу уверенно, как хорошая охотничья собака, и осторожно, как опытный лесной бродяга.
Он скоро отыскал охотников из поселка. Это было как раз вовремя. Рюг и Гель уже беспокоились, не зная, почему опаздывал брат. Они просили товарищей подождать хотя бы еще немного. 1
- Мальчик скоро вернется, - убеждал Рюг, - я слышу его шаги, он недалеко отсюда.
Но охотники были очень недовольны. Они встретили запыхавшегося мальчика ворчанием. Однако новость, принесенная Креком, сразу же заставила их позабыть свое недовольство.
Охотники знали о соседних бродячих племенах гораздо больше, чем Крек и его братья. Поэтому, когда Крек описал им незнакомцев, они встревожились. Разрубив на части тушу убитого оленя, они взвалили куски мяса себе на плечи и поспешно двинулись к поселку.
Но на берегу озера их поджидала новая беда: двух лодок не оказалось на месте.
- Куда они девались?
На плоском илистом берегу виднелись борозды, оставленные лодками, когда их вытаскивали на сушу. Виднелись и борозды от двух исчезнувших лодок. Но как их спустили обратно на воду, понять было невозможно. Никаких других следов нельзя было заметить. Это было удивительно, но времени, чтобы расследовать таинственное происшествие, у охотников не было. Надо было как можно скорее добраться до дому. Охотники столкнули на воду оставшиеся лодки и, сильно взмахивая веслами, понеслись к поселку.
Причалив к помосту, охотники поспешили к хижинам вождей. Вскоре все вожди собрались вокруг очага. Они позвали Крека и приказали повторить все, что он раньше говорил охотникам.
Вожди слушали Крека с мрачными лицами.
Затем они оживленно и долго совещались между собой. Наконец они обратились к Старейшему, который присутствовал тут же. "Мальчик смел и сообразителен", сказали вожди старику и поручили ему поблагодарить Крека от имени всех вождей.
- Не будь мальчика, - добавил старший вождь, - враги застали бы нас врасплох. Дикие лесные бродяги, что скитаются по берегам озера, могут напасть на нас. Опасность велика; но кто остерегается, тот силен. Эти бродяги давно не появлялись здесь, и мы решили, что они покинули нашу страну. Но, видимо, они скрывались в лесах и теперь замышляют напасть на нас.
Старейший простер свой жезл над головой Крека и ласково положил ему руку на плечо. Это была большая честь, и Крек был в восторге.
Настала ночь. Все наскоро подкрепили свои силы. Женщины и дети укрылись в хижинах. Люди в полном молчании готовились к защите поселка. Самые сильные охотники снимали подпоры у мостков, чтобы враг не пробрался с берега.
Один отряд воинов затаился в укромных местах между хижинами. Другой - спустился в пироги и залег в них. Пироги стояли вдоль свай, перед мостками. Сверху их прикрыли тростником, снятым с крыш. На главном помосте у очага был поставлен только один часовой. Этот почетный пост по приказу вождя занял Рюг: все уже знали о его необыкновенном слухе. Лежа у костра, Рюг должен был прислушиваться к ночным шорохам и, если бы враг приблизился, предупредить вождей.
Рюг не имел права вмешиваться в битву. Как только на помосте завяжется бой, юноша должен был разжечь яркий огонь и неустанно поддерживать его.
В поселке воцарилась глубокая тишина. Все замерли на своих местах, чутко вслушиваясь в ночные звуки. Время тянулось ужасно медленно. Внезапно Рюг поднял руку.
- Они идут, - прошептал вождь, поняв движение Рюга. - Какие хитрецы, - прибавил он на ухо Старейшему, - ведь они нарочно дожидались конца ночи. Они думают, что перед рассветом сон всего сильнее одолевает человека и наши часовые могут задремать.
Кругом царила глубокая тьма и полное безмолвие. Только изредка вдали раздавался жалобный крик болотной птицы. Рюг снова поднял руку и лег.
- Вот они! - сказал вождь.
И в самом деле, воины различили какой-то тихий и необычный плеск, заглушавший по временам мерный и спокойный говор волн. Мало-помалу этот плеск становился яснее и яснее. Приближались решительные минуты.
Рюг храпел. Его мирный и звонкий храп, наверно, подбодрял врагов и побуждал их смело подвигаться вперед. Враги заранее радовались, заметив, что часовой мирно спит. При свете сторожевого огня они могли отчетливо разглядеть беззаботно развалившегося на помосте человека. Часовой спал, вместо того чтобы вовремя заметить неприятеля и поднять тревогу.
Враг был уже близок, но воины поселка не могли различить ни одного звука, похожего на стук весел о воду. Наверное, пироги, украденные бродягами, или их плот вели искусные пловцы, сменявшие друг друга.
Пловцы подвели пироги к сваям с той стороны, где стояли лодки с укрывшимися под связками тростника воинами.
Один за другим нападающие полезли на помост. Они карабкались бесшумно, словно водяные крысы. Через мгновение над краем помоста показались черные головы. Широко открытые глаза врагов свирепо блестели при свете костра.
Наконец они взобрались на помост. С их смуглых волосатых тел струилась вода. Тот, кто шел во главе, показал своим товарищам на уснувшего Рюга и, взмахнув копьем, двинулся к спящему.
Но Рюг не спал. Притворясь спящим, он незаметно придвинул к очагу сухой валежник, облитый смолой: брошенный в костер, он должен был мгновенно вспыхнуть.
Вождь лесных разбойников подкрался к Рюгу, готовясь пронзить спящего копьем. Но смелый юноша быстро повернулся будто во сне и откатился в сторону. В тот же миг он ловко втолкнул в огонь валежник, который вспыхнул теперь ярким пламенем.
Резкий свет ослепил чужого вождя, и он на мгновение остановился с поднятой рукой.
Это невольное замешательство оказалось для него роковым. Не успело его копье вонзиться в то место, где только что лежал Рюг, как воины поселка со всех концов помоста бросились и окружили высадившихся дикарей.
На помосте разгорелась ожесточенная битва. Защитники поселка сражались с отчаянной яростью. Удары дубин и палиц сыпались на обезумевших черноволосых, словно удары цепов на снопы хлеба.
Перед неприятельским вождем появился Крек и вонзил ему кинжал в грудь. Человек упал, Крек молча прикончил его.
Огонь пылал ярко, и Рюг без устали подбрасывал в очаг всё новые и новые охапки сухого камыша и ветвей. Если какой-нибудь враг осмеливался слишком близко подойти к храброму мальчику, то Рюг, верный своему долгу, совал в лицо неосторожному горящую головню.
Лесные люди сражались храбро и не думали отступать. Если раненый падал на помост, он кусал своих противников за пятки.
Но скоро нападающие поняли, что им не одолеть защитников поселка. Их отряд был слишком мал, чтобы одержать победу над хорошо вооруженными и, главное, заранее приготовившимися к бою жителями поселка. Тогда враги отступили к мосткам, ведущим на берег. Но мостки оказались разобранными. В отчаянии они кинулись к пирогам, рассчитывая захватить их и бежать под покровом ночи.
Но и здесь их ждала неудача. Едва они добрались до края помоста, как воины, спрятанные в лодках, повскакали со своих мест и, потрясая оружием, оглашали воздух грозными, воинственными кликами.
Этого черноволосые не ожидали: они поняли, что окружены и погибли.
Кто не был ранен, бросился в озеро. За ними тотчас же кинулись вдогонку Гель рыболов и другие искусные пловцы.
Иные, несмотря на тяжелые раны, продолжали стойко сражаться. Но таких было немного, и скоро все они полегли мертвыми на залитых кровью бревнах помоста. Это был конец боя.
Защитники поселка тут же расположились на отдых; одни осматривали свои раны, другие жадно пили холодную, свежую воду.
Вдруг раздался громкий голос Рюга, юноша кричал женщинам, чтобы они поскорей тащили шкуры и мочили их в воде.
Вождь и Старейший во время боя хладнокровно подавали воинам оружие. Теперь они поспешно направились к Рюгу узнать, что произошло.
- Не стоит, - ответил большеухий мальчик, - сжигать все наше топливо. Надо поскорее затушить то, что было зажжено. Смотрите, у нас пол загорается! И верно: поселку угрожала новая страшная беда - пожар. Однако благодаря Рюгу удалось предотвратить и эту опасность. Женщины хватали шкуры, мочили их в озере и покрывали ими тлевший пол. Охотники таскали воду в сосудах из коры и заливали очаг.
Когда огонь удалось потушить, надо было позаботиться о раненых. Их разместили по хижинам и наложили на их раны повязки из свежих листьев и трав.
Трупы врагов побросали в озеро. Но прежде чем столкнуть в воду тело человека с волосатым лицом, которого убил Крек, вождь сорвал с него ожерелье из когтей медведя и надел его на шею мальчика.
- Ты заслужил это ожерелье, - сказал вождь, - и я дарю тебе его в знак благодарности моего народа.
Старейший положил руку на плечо Крека и сказал взволнованным голосом:
- Теперь ты воин, сын мой, и я доволен тобой.
На заре появился и Гель-рыболов: он плыл, как рыба. Его лицо было рассечено от виска до подбородка каким-то острым орудием, но это не мешало ему улыбаться.
На вопрос Старейшего, где он так долго пропадал, Гель сурово ответил:
- Вместе с несколькими воинами я закончил под водой то, что вы начали на помосте. А чтобы тот, кто нанес мне эту рану, никогда не узнал меня по ней, я выколол ему глаза.
| 
